Церковь положения риз в деревне Бородава

Статья из журнала «Деревянное зодчество: Проблемы. Реставрация. Исследования», 2005 год.

Б.В. Гнедовский

Клетская церковь Положения риз в деревне Бородава - одно из самых древних сохранившихся произведений русского деревянного зодчества. В антиминсе, данном на освящение новой церкви и найденном лишь в 1866 году, сказано, что она построена по указанию архиепископа Иоасафа «при великом князе Иване Васильевиче и при сыне его великом князе Иване Ивановиче в лето 6994 (1485) на память Покрова пресвятые Богородицы». На этот же год построения церкви указывают клировые записи 1498 года. Благодаря столь ранней датировке церковь в деревне Бородава имеет особую историко-художественную ценность.

Памятники деревянного русского зодчества, построенные раньше XVII столетия, насчитываются единицами. Маленькая клетская Муромская конца XIV века, сохранившаяся на северо-восточном берегу Онежского озера, является единственным памятником более древней эпохи, чем церковь в деревне Бородава. Это обстоятельство заставляет нас отнестись к исследованию и анализу рассматриваемого объекта с наибольшим вниманием.

«Церковь деревянная клетская» древних русских рукописей имеет в основании своей конструкции прямоугольный сруб - клеть или несколько срубов, располагаемых в различных сочетаниях. Тип этот складывался постепенно в течение веков. До тех пор, пока в сознании русских людей все еще господствовали пережитки языческих верований, пока не окрепла христианская религия, формы клетской церкви были скупы и лаконичны. Еще и сейчас на севере нашей Родины, где дольше, чем в центре сохранялись языческие обычаи, можно встретить небольшие придорожные часовни самой незатейливой архитектуры. Если бы не маленькая главка на коньке крыши, а иногда и просто крест без главки, то трудно отличить такую часовню от избы или даже амбара.

В период становления Русского государства, вплоть до эпохи Петра I, растет и крепнет значение церкви, она становится одним из краеугольных камней, на который опирается княжеская, а впоследствии и царская власть. Разворачивается грандиозное церковное строительство, появляется большое число типов деревянных храмов (кубоватые, шатровые с восьмериком на шестерике, с шатром на крестчатой бочке, ярусные и так далее). Претерпевает значительные изменения и древняя форма клетской церкви. Строители клетских церквей упорно стремятся к тому, чтобы «жилище Бога» как можно меньше походило на свой прототип - простую крестьянскую избу. С этой целью церковь поднимают на высокий подклет, обносят закрытой галереей и тому подобное. Но наибольшей трансформации подвергаются покрытия. Прежде всего вытягиваются вверх коньки кровель, отчего силуэт их принимает характерные «клинчатые» очертания. Дальнейшее развитие этого процесса оказалось невозможным. Кровля стала зрительно «давить» на основной объем здания, появилась опасность нарушения монолитности самцов. Стремясь избежать этого, создают мощные повалы. Кровля оканчивается полицей, которая завязывается вместе с повалом в единую пространственно-конструктивную систему. Для смягчения однообразия огромных скатов крыш безвестные строители проявляют большую фантазию, изобретая все новые и новые вариации клинчатых покрытий. Скат кровли получает ряд переломов (Георгиевская церковь Юксовского погоста), объем клети покрывается двухскатными кровлями (Введенская церковь села Осинова Ленинградской области), и, наконец, клетская церковь получает отчетливое бочечное покрытие (Троицкая церковь Елгомского погоста Архангельской области) и так далее.

Церковь в деревне Бородава символизирует собой значительное усложнение клетского типа, далеко ушедшего вперед по сравнению с архаичными памятниками, подобными Муромской часовне. В плане это два сруба, поставленные один за другим по оси восток-запад. Однако в объемном решении церкви имеется налицо сравнительно сложное сочетание масс.

Неизвестный мастер смело сопрягает воедино двухскатную кровлю трапезной с причудливым, сложным по композиции, завершением основного объема,в котором размещаются молельня и алтарь. Относительно высокое внутреннее пространство центральной части молельни выражено на фасаде высокой клинчатой кровлей с большим повалом и полицами. Алтарь перекрыт мощными полицами и маленькой бочкой с миниатюрной главкой. Подобное сочетание объемов, где повышенная центральная часть не находит своего выражения (не читается) в плане, в истории русского зодчества почти не встречается. Известен лишь случай подобного несоответствия объемного и планового решения в шатровой Богоявленской церкви деревни Чолмужи Медвежьегорского района Карелии (1605 г.).

Церковь поставлена на высоком мысу у места впадения в реку Шексну ее притока Бородавы. В 23 километрах выше по течению этой глубоководной, но не широкой реки находится Ферапонтов монастырь. Деревня Бородава, в центре которой расположен рассматриваемый нами памятник, входила в состав монастырских владений. Большие суда, шедшие к монастырю с товарами, не могли пройти по узкому и извилистому фарватеру Бородавы и здесь, в ее устье, перегружали содержимое своих трюмов на мелкие суденышки и лодки. Сюда же, к бородавской пристани, свозили товары и продукты со всех монастырских угодий, предназначенные к отправке вниз по Шексне. Бородава была во все время существования Ферапонтова монастыря его пристанью на великом торговом пути, его основной перевалочной базой, сосредоточием большого числа складов и «изб монастырской принадлежности», служивших чем-то вроде гостиниц.

Ферапонтов монастырь наряду с Соловецким и Кирилло-Белозерским был одной из крупнейших церковных «сеньорий» русского Севера. Он эксплуатировал вплоть до XVIII века огромные земельные угодья, рыбные ловли, владел несколькими тысячами крестьян, где сосредоточивалось немало выдающихся мастеров «зодчих каменного дела», создателей замечательного архитектурного ансамбля, дошедшего до наших дней. На территории монастыря существовало также много ныне исчезнувших построек из дерева, созданных руками северных плотников «древоделий». В стенах монастыря работал выдающийся русский живописец Дионисий и его ученики. Вполне естественно поэтому появление в деревне Бородава, бывшей аванпостом этого крупнейшего экономического и культурного центра русского Севера церкви, объёмное решение, детали и внутреннее убранство которой свидетельствует о высоком мастерстве её строителей.

Большой интерес представляет для исследования церковь Положения риз благодаря своей отличной сохранности. Этот древнейший памятник почти не подвергся серьёзным искажениям (не растёсаны окна, не изменена форма кровель). Была сделана каркасная пристройка с запада, церковь обшили тёсом, но не исказили при этом сруба. Только отсутствие повалов в трапезной и некоторая вялость их очертаний в алтарной части, а также форма главы, явно тяготеющей к XVII-XVIII векам, позволяют предполагать наличие каких-то переделок в верхних ярусах памятника. Трудно назвать причины, по которым он избежал обычной в XIX веке перестройки в целях показного «благолепия». Можно предположить только, что значительная древность сооружения, уходящего своими корнями в глубь веков, вызывала у окрестного населения повышенный интерес к судьбе церкви. В ней видели (и видят сейчас) не только место отправления религиозных обрядов, но и памятник, связанный с определенными историческими событиями. В деревне Бородава до сих пор бытует малодостоверная легенда о посещении церкви Иваном Грозным, о требовании Петра I перенести её в Петербург и так далее. На основании известных данных нельзя с исчерпывающей точностью сформулировать причины относительной сохранности церкви, несмотря на ряд «поддерживающих» ремонтов, которые она претерпела.

Следует особо отметить уникальную сохранность древнего интерьера, который за исключением мелких деталей (например, настилки нового пола, предположительной ликвидации преграды между трапезной и молельной) дошёл до наших дней в своём первоначальном виде. Попадая в трапезную через монументальную косящатую дверь, невольно поражаешься несоответствию интерьера тем представлениям, которые мы обычно имеем о внутреннем пространстве более или менее древних памятников. Здесь нет бревен «в два обхвата», придающих облику памятника монументальность и некоторую фантастичность, нет традиционных пристенных скамей, нет никакого ощущения «русской дорики» - архаичности, которую воспевали многочисленные стилизаторы русского искусства.

Диаметр брёвен сруба нигде не превышает 20 сантиметров, достигая местами 18 и даже 17 см. Но мелкие бревна подобраны настолько тщательно, что не видно ни одного сучка, это настоящий смолистый мачтовый сосновый лес, который у комля столь же широк, как и у вершины. Трудно предположить, что в годы строительства церкви более толстого леса не нашли. Дело, разумеется, не в этом. Ведь нашли же для нижней обвязки памятника брус 43 х 34 см, для изготовления которого нужно иметь бревно не меньше 60-70 см в диаметре. Несомненно, это было средством для создания определенной масштабности сооружения, которое хотелось построить таким образом, чтобы оно казалось значительно больше своих истинных очень небольших размеров. Эта же тенденция сказывается в своеобразной конструкции чуть вспарушенного потолка, высота подъёма которого не превышает в центральной части трапезной 15 см. Силуэт потолка имеет ярко выраженную продольную ось, которая создаёт определенную направленность в сторону молельной и нарушает статичность квадратного помещения трапезной (размер сруба 4,22 х 4,54 м при высоте 2,25 м) переходит в небольшую молельню несколько необычных пропорций: её глубина равна высоте трапезной, но имеет по сравнению с последней значительно большую высоту (3,50 м). Пропорционально увеличивается и вспарушенность потолка, достигающая здесь почти 30 см. По сравнению с предыдущим помещением молельная великолепно освещена скользящим светом большого косящатого окна, находящегося на значительной высоте (2,25 м) в южной стене памятника. Расположение окон рассчитано на наиболее выгодное освещение икон тяблового иконостаса, в котором имеется немало произведений школы Дионисия.

В случае существования преграды между трапезной и молельной, о которой мы уже упоминали, контраст между этими двумя помещениями, имеющими разнонаправленные оси, был ещё значительнее, чем сейчас, и создавал прекрасный архитектурный эффект. Хорошо освещённая алтарная часть памятника имеет всё тот же вспарушенный потолок, который при высоте помещения, примерно равной трапезной, имеет и одинаковую высоту подъёма (15-16 см). Это обстоятельство ещё более подчёркивает умение строителей церкви сознательно пользоваться системой оптических поправок при компоновке внутренних пространств памятника.

Исследование и обмер Ризположенской церкви в деревне Бородава производилось в октябре 1955 года техником-архитектором Е. Криулиным под руководством автора этих строк. Были проведены лишь предварительные исследования, насколько позволяла фундаментальная обшивка, которая во многих случаях затруднила детальное зондирование сруба. Не был достаточно обследован по техническим причинам западный торец древней части памятника. Трудность проникновения в подпольную часть храма сузила возможность детального обследования конструкции его древнего пола. Однако исследования внесли много нового в наше представление о памятнике. Их результаты можно охарактеризовать следующим образом:

1. Никаких следов галереи, изображенной на рисунке в книге И.И. Бриллиантова ни с южной, ни с северной стороны не обнаружено. Возможно, венцы, к которым примыкали верхняя и нижняя часть галереи как наиболее подверженные всякого рода протечкам, сгнили и были заменены в процессе одного из ремонтов. Однако это предположение в какой-то степени опровергается значительной сходностью всех бревен сруба трапезной (диаметр, сортность древесины, ее внешний вид).

2. В результате проникновения через открытый в восточной части шурф в подпольное пространство сооружения удалось выяснить следующее:

а) в восточной и южной частях сруба сохранились остатки тёсаного елового бруса 43 х 34 см, лежащего противоположными концами на крутых валунах. Следует предположить, что эти брусья являются древесными остатками нижних венцов памятника и некогда проходили по всему периметру его наружных стен.

б) под современным шпунтованным полом найдены остатки древнего пола из полусгнившего однорядника. Он прослеживается на всем протяжении старой части памятника (под каркасной пристройкой его нет). На стыке между трапезной и молельной старый пол образует небольшой перепад, образующий подобие солеи (которой здесь, разумеется, не должно быть). По-видимому, этот перепад образовался в связи с наличием в трапезной отсутствующего теперь тёплого пола и преграды между трапезной и молельной, соединяющихся некогда лишь дверью, а не широким порталом.

в) основание престола оказалось позднейшим. Оно выложено из большемерного кирпича размером 33х18х7см на известковом растворе (ориентировочно вторая половина XIX века).

3. Зондирование на чердаке памятника не производилось. Данные осмотра, как уже сказано, позволяют предполагать какие-то значительные переделки в зоне верхних венцов трапезной. Основанием для подобного предположения служит отсутствие повала. Наиболее интересной находкой в зоне чердака следует считать наличие неглубокого паза - врубки под чердачным волоковым окном западного фасада памятника. К сожалению, габариты окна не позволили произвести тщательный осмотр и дать полную отметку обнаруженного паза, который, по-видимому, является местом присоединения к западной стене памятника конькового бруса двухстороннего «распашного» крыльца.

4. Зондирование обшивки памятника на северном, южном и восточном фасадах обнаружило отсутствие каких-либо стёсов основного сруба или врубки в него вертикальных стоек, служивших основанием для досок обшивки. Последние установлены на значительном расстоянии (15-18 см) от стены и крепятся на ряды вертикальных брусьев, приколоченных, а не врубленных в стену. Устройство небольшой заваленки с продухами обеспечивало и течение длительного времени циркуляцию воздуха между срубом и обшивкой и послужило одной из причин удовлетворительной сохранности древнего сруба.

На основании минимальных исследований, которые удалось провести в полевых условиях без вреда для общей сохранности памятника, был составлен эскизный проект реставрации. Следует отметить, что данный материал в силу недостаточности натурного исследования намечает лишь общую направленность реставрационных работ. Уточнение отдельных частей проекта может последовать лишь в процессе полного снятия обшивки, разборки поздней пристройки, возможности глубокого зондирования мест примыкания трапезы к основному срубу, исследования конструкции главы, которое невозможно произвести без устройства лесов и тому подобное.

Основные положения эскизного проекта реставрации.

1. Проект реставрации предусматривает лишь минимум чисто реставрационных работ, оставляя памятник в прежних габаритах. Сохраняется форма главки, алтарной бочки, характер и угол наклона кровель. Меняется лишь частично конструкция кровель трапезной: ввиду большой протяженности её предполагается покрыть по потокам и курицам. Полностью ликвидируются железные кровли с заменой их на тесовые (центральный куб - по полицам с пикообразным окончанием досок). Бочка и главка должны быть покрыты лемехом, так как это единственный материал, употреблявшийся в древности для покрытия криволинейных поверхностей деревянных сооружений.

2. Проектом предполагается снятие обшивки с последующей вычинкой выгнивших частей, обязательным антисептированием и шпаклевкой трещин. Это мероприятие, кроме восстановления первоначального облика памятника, имеет немаловажное профилактическое значение. Стены в течение нескольких лет должны выстоять в открытом состоянии в условиях полной аэрации. Таким образом, сруб с его живописно расположенными косящатыми и волоковыми окнами подлежит после удаления обшивки лишь консервации.

3. Восстановление небольшой галереи, существовавшей с южной (а, возможно, и с северной) стороны памятника и зафиксированной на рисунке в книге И.И. Бриллиантова проектом не предусматривается. Как указывалось, рисунок этот в силу определенной графической неточности не может стать основанием для воспроизведения тех или иных архитектурных форм на памятнике. Он не дает возможности конкретизировать формы галереи.

Кроме того, следов галереи на срубе не было обнаружено. Поэтому всякая попытка восстановления такой галереи была бы новостройкой, лишенной каких-либо конкретных отправных данных.

4. Вопрос восстановления крыльца является наиболее сложным и спорным. Определить формы и высоту этого крыльца с большей или меньшей степенью вероятности на основании следа врубки, обнаруженной в верхней части западного фасада. Следует предположить, что крыльцо это было двухсторонним, распашным. Наличие одномаршевого прямого крыльца, расположенного по продольной оси памятника исключается, так как этот тип крыльца, как правило, устраивается при наличии между входом в церковь и началом лестницы галереи, которая замыкает лестничную площадку. Здесь такая галерея отсутствует, поэтому проектом предполагается устройство двухмаршевого крыльца. В первом из представленных вариантов крыльцо имеет сравнительно богатый декор. Предусмотрена установка резных подзоров, столбов, причелин. Образцы домовой резьбы взяты по аналогии с рядом памятников XVII-XVIII веков. Впоследствии возможно уточнение форм декора по местным вологодским образцам.

Второй вариант значительно упрощает проектируемые формы крыльца, которое является, по существу, новым компонентом, привносимым в памятник. При этом не должны иметь место какие-либо попытки подогнать декор проектируемой части памятника той или иной эпохе, так как характер наиболее древних деревянных построек нам неизвестен.

Вариант 2 должен лечь в основу дальнейшей разработки нового крыльца, которое может быть окончательно уточнено только после разборки каркасной пристройки, что обнажит изначальные формы западного фасада.