Дмитриева З. В.

«Корельские выходцы» на землях Кирилло-Белозерского монастыря в XVII веке

Стихийный исход населения Карельского уезда в северные и центральные районы России начинается вскоре после заключения Столбовского мира в 1617 году. На первом этапе переселения (до конца 1650 года) «корельские выходцы» оседали в поместьях и вотчинах, прежде всего на монастырских землях [1].
     
Кирилло-Белозерский монастырь постоянно нуждался в рабочих руках для обслуживания собственного монастырского хозяйства и для распашки заброшенных в «смутное время» земель. «Корельские выходцы» появляются здесь уже в 1620-х годах. Их поселяют прежде всего в Белозерском уезде в деревнях, находившихся около монастыря. Переселение продолжалось вплоть до начала 1660-х годов.
     
Сохранность материалов Кирилло-Белозерского монастыря позволяет проследить процесс переселения карелов на его земли, рассмотреть состав семей и некоторые черты их экономической жизни. Уже в 1650-х годах правительство проводило перепись и «роспросы» населения для определения размеров специального налога с монастырей за прием карельских семей. В начале 1660-х годов монастырь получил выпись из «книг Пушкарского приказу» с записями «роспросных речей» «корельских выходцев» о прежнем месте жительства, родственниках и датах выхода «из-за рубежа».
     
Полноту информации «книг» покажем на примере «роспроса» братьев Юрки и Игнашки Ивановых, которые сказали, что они «родом корельского Шуйстамского погоста деревни Нинесер, пашенные крестьяне, вышли из-за рубежа во 139-м году; Игнашка з женою Анютою да з детьми, с Якункою, да с Олешкою, да с Якункою же; да с ними же ис Корелы вышел брат их родной Парфенко Иванов з женою Федосьицею да з детми, с Ывашком, да с Офонком, да с Федком; и тот брат их умер, а жена ево и дети и ныне живут за Кириловым монастырем в деревне Бозине; а они-де Юрка да Игнашка, живут того же монастыря в деревне Шелякове [2]. По этой выписи Кирилло-Белозерский монастырь владел 60 семьями «корелян», проживавших в Городецком уезде Бежецкого Верха и в Белозерье. Согласно выписи, «корелы» «исходили на Русь» на протяжении 20 лет, с 1627 по 1648 год. Переселялись в основном из Суйстамского погоста (1627 – 1648 гг.), а также из Импилахского (1629 – 1630 гг.), Иломанского погостов (1654/55 г.) и из «Сордовала» (1630/31 г.).
     
Остановимся на истории «исхода» одной из семей, не типичной в переселении карельского населения. Мишка Карамазов из деревни Шинжебуй Белозерского уезда «в роспросе» сказал, что он родом «ис Подмосковья с Клязьмы реки». В 1624/25 году отец «вышел в Корелу, Ынбиланской погост, в деревню Цареву Гору с ево матерью, с Парасковьицею, да с ево, Мишкиным братом, с Степкою, да с сестрами з Зиновьицею и с Офимьицею» [3]. Там Мишка и его брат женились на карелках. В 1630/31 году его брат и зять-»корелянин» с семьями пришли в Белозерский уезд. Младший брат, родившийся «в Кореле», и одна из сестер остались в Карельском уезде. Пришедший с ним старший из братьев вскоре «сшел на Устюжну Железную... в вотчину Сергиева монастыря» [4]. Одну из дочерей он выдал замуж в вотчину Троицкого Усть-Шехонского монастыря, другую – в село Мегра, а сестру – в деревню, где жил сам, – Шинжебуй.
     
Как видно из «роспросных речей», переселение «корельских выходцев» в северные и центральные уезды продолжалось несколько десятилетий. В редких случаях имел место обратный процесс: уходили «в Корелу» (уже после 1617 г.), опять возвращались, но уже не в родные места.
     
Кирилло-Белозерский монастырь был заинтересован в приеме «корелян», селил их в деревнях или же на территории самого монастыря «в трудниках». Вместе с тем он не препятствовал дальнейшему передвижению карелов. Женщин (дочерей и сестер) могли выдавать замуж не только за крестьян Кирилло-Белозерского, но и других монастырей (Никитского и Усть-Шехонского), а также за патриарших и поместных крестьян и даже за холопов.
     
Сведения о карелах, живущих за Кирилло-Белозерским монастырем, официально были предоставлены ему в 1661 году. В июне строитель Ав-рамий бил челом государю с просьбой подтвердить право владения «коре-лянами», ибо многие «из монастырских вотчин бежали и живут в ведомых местах, и достальные-де хотят бежать, а вступатца-де им в них не по чему, никаких крепостей на них... в монастыре нет» [5]. Монастырские власти просили дать им выпись из «переписных книг на тех окупных корелян... по чему им теми кореляны впредь владеть и беглых сыскивать» [6].
     
По указу Алексея Михайловича монастырю была дана выпись из «переписных корелских книг» 1651 года. Согласно выписи, на землях Кирилло-Белозерского монастыря, в Бежецком Верхе и Белозерье, значилось 60 карельских семей. В выписи содержатся сведения не только о мужском, но и о женском населении двора. Как известно, в переписные книги 1646 и 1678 годов включали имена только мужчин. В историографии принято считать, что в семье численность мужчин и женщин была примерно одинаковая. Для расчета количества человек в семье показатели переписных книг удваивались. Представленный материал уточняет это положение.
     
Состав карельских семей, по данным «переписных корельских книг» 1651 года, выглядит несколько иначе. Здесь преобладают мужчины – более 60 процентов (табл. 1). Как правило, помимо глав семей, учтены их жены и сыновья. Может быть, это явление связано с особенностями учета младших членов семей этой переписью? Вероятно, нет, так как в некоторых деревнях указаны и сыновья и дочери (Кучина, Шинжебуй, Мегра Белозерского уезда). По выписи в среднем на карельский двор приходилось в Бежецком Верхе – 4,8 человека обоего пола, в Белозерском уезде – 4,9 человека. Сравним населенность карельских и белозерских русских крестьянских дворов. По переписной книге 1646 года, в среднем русский крестьянский двор состоял из 2,6 души мужского пола, то есть количество душ мужского пола было почти в 1,3 раза меньше, чем в карельской семье, где насчитывалось 3,3 души мужского пола [7].
     
Если рассмотреть состав семей по числу поколений, то по материалам «переписных книг» вырисовывается следующая картина. В Бежецком Верхе значительную долю занимали трехпоколенные семьи (30 процентов), но все же преобладали двухпоколенные (55 процентов), как и в Белозерском уезде, где их было более 70 процентов. Близкое распределение по поколениям было и в крестьянских семьях по переписи 1646 года – двухпоколенные составляли 60,3 процента, трехпоколенные – 6,9 процента (у карелов – 6,7). Среди русского населения значительную долю занимали семьи, состоявшие из родственников одного поколения (главы семей без детей или же неженатые братья – 32,8 процента). Среди карелов эта группа семей в Белозерском уезде включала 20 процентов семей, в Бежецком – 15 процентов (табл. 2).
     
По структуре карельские семьи Бежецкого Верха отличались от белозерских семей. Здесь отцовские семьи с женатыми сыновьями составляли 27,5 процента, в Белозерском уезде – 5 процентов. Значительную долю в Бежецком Верхе занимали вдовьи семьи (20 процентов). У карел Белозерья преобладали отцовские семьи с детьми (20 процентов). Этот же тип семьи доминировал и среди русского населения, где по переписным книгам 1646 года он составил 54,7 процента, братские семьи без детей – 8,3 процента, с женатыми братьями – 5,1 процента. Среди русских больше в процентном отношении было семей, где значился один хозяин без детей – 7,5 процента. Среди карелов их было 4 процента.
     
Сопоставление карельских и русских семей Белозерского уезда в 1640 – 1650-х годах показало их типологическую близость. Карельские семьи по числу душ мужского пола были более населенные, чем русские. Они в основном состояли из родственников по прямой линии: сыновья, женатые сыновья, братья, причем значительную долю занимали семьи с женатыми сыновьями и братьями. Вероятно, разделы в карельских семьях происходили реже, чем в русских. Возможно, это объясняется условиями, в которых оказались «корельские выходцы» на новых землях. Имея в семье двух, трех или четырех работников, было значительно легче обосноваться и укрепить свое хозяйство. Вместе с тем наблюдаемое по материалам Пушкарского приказа численное преобладание в семье мужского населения свидетельствует о том, что женщин не удерживали в семьях, стараясь выдать замуж даже далеко от своих деревень.
     
Следующий хронологический срез, представляющий сведения о «корельских выходцах» на землях Кирилло-Белозерского монастыря, относится к 1665 году. В мае указанного года келарь монастыря Матфей Никифоров переписал население и тяглую землю «в Подмонастырье и в вотчинах в Белозерском, в Вологоцком уездах» [9]. Перепись осуществлялась по деревням, а в пределах деревни – подворно. Описание двора начиналось с имени или прозвища хозяина, далее назывались имена членов семьи по степени родства с указанием возраста. Переписывали только лиц мужского пола.
     
Помимо сведений о населении, Матфей Никифоров фиксировал вытное тягло двора и деревни (число вытей – единиц обложения вотчинными платежами), количество посеянной ржи, число копен сена и другие сведения [10]. В переписи Матфея Никифорова, пока единственной известной в литературе среди монастырских учетных документов, указана этническая принадлежность населения. Келарь отметил крестьян-карелов в Околомонастырье и в Рукиной Слободке. Карельские дворы описывались более тщательно, чем русские. В переписи указаны даты прихода карелов в Кирилло-Белозерский монастырь, а также названы деревни, в которых они или их отцы жили раньше и записаны были в писцовой книге 1626 – 1627 годов и в переписной 1646 года. При описании карельских дворов фиксировался оброк, который они платили в монастырь. В тех случаях, когда «корелянин» «отписывался на государя», учитывали всю его семью, включая женщин.
     
Такую тщательность описания, вероятно, определили особые личные качества его инициатора и исполнителя – Матфея Никифорова, человека образованного, оставившего заметный след в истории Кирилло-Белозерского монастыря [11]. В прошлом крестьянин из деревни Степычево села Рукина Слободка, в 1640-е годы он становится монастырским слугой. Вероятно, после смерти жены, в 1654 году, уже в зрелом возрасте (ему было тогда около 60 лет) он принимает иноческий сан. После пострижения он сразу же становится одним из самых влиятельных лиц среди кирилловских властей: с конца 1654 до начала 1660 года и в 1665 году он – келарь, с 1660 до 1667 года – первый соборный старец. Его трудам мы обязаны наличию в архиве Кирилло-Белозерского монастыря ряда уникальных памятников, в том числе вышеупомянутой переписи – вытной-переписной книги 1665 года. Из нее следует, что «кореляне» компактно проживали в деревнях Рукиной Слободки. Учтено 33 двора, 122 человека мужского пола. Большинство из них поселилось после 1657 года, то есть на втором этапе «исхода» карелов «на Русь» [12]. Матфей Никифоров зафиксировал следующие даты прихода «корелян» на земли монастыря: 165, 166, 168, 169, 172 годы (1656/57, 1657/58, 1659/60, 1660/61, 1663/64). Реже указано, что «корелянин» «пришел в монастырскую вотчину с отцом своим... тому 18 лет», то есть в 1647 году [13]. Переселенцы брали «в жило» и деревни и пустоши, где они получали льготу, освобождались от уплаты оброков на 2 – 3 года. Следует отметить, что «корельские выходцы» селились вместе, в одной деревне, где, как правило, не проживало русского населения (деревни Паунино, Вахнево, Анисимово, Пантелейково, Громово, Шахматово) [14].
     
Помимо тяглой пашни, «кореляне» совместно брали на оброк пустоши. Из деревни Вахнево карелы «держат в жиле пустошь Ненкино, а оброку платили на 7 годов, на год по 3 рубли», а из деревни Паунино «держали на денежном оброке пустошь Лисье в полувыте, оброку платили пять годов, со 169-го году, на год по два рубли по 8 алтын по 2 денги» [15].
     
Величина тягла (в долях выти) и посевы ржи карелов не отличались от этих показателей у других крестьян и были равны 0,125, 0,167, 0,25, 0,33, 0,5 выти. Сеяли на этих участках от половины до двух четвертей ржи. В кирилловских вотчинах более 70 процентов белозерских крестьян держали земельные наделы, обложенные тяглом, равным 0,125 – 0,25 выти [16]. В среднем на крестьянский двор приходилось 1,4 четверти пашни в одном поле, на котором высевалась рожь в том же объеме [17].
     
В монастырь «кореляне» чаще всего платили фиксированный денежный оброк – немногим более одного рубля. Со всех остальных крестьян Рукиной Слободки собирался хлебный оброк (рожь, овес, ячмень).
     
Карельская семья, по данным переписи Матфея Никифорова, выглядела следующим образом. В среднем на двор приходилось 3,7 души мужского пола (в русских семьях – 3,1 души). Преобладали семьи, состоявшие из двух поколений (79,6 процента), значительную долю занимали трехпоколенные семьи – 15 процентов. Эти же группы семей были наиболее частыми и среди русского населения, но, в отличие от карелов, здесь каждая четвертая семья не имела детей или же в семье были дочери, которые не учитывались в переписи. Таких русских семей было 24 процента, карельских – 2 процента. Как видим, карельские семьи были несколько более многолюдные, чем русские (табл. 4).
     
Это же подтверждает и группировка дворов по числу душ мужского пола в них. У карелов почти половина семей состояла из 3 – 4 человек (48,5 процента), у русского населения – 39,5 процента; семей из 5 человек среди карелов было 15,1 процента, среди русских – 14,1 процента. Крупных семей, состоявших из 6 – 9 человек, у карелов – 12,1 процента, у русских – 7,7 (табл. 5).
     
Различия можно отметить и в структуре карельских и русских семей. Без детей у карелов – 6,1 процента семей, у русских – 16,9 процента, с детьми у карелов – 48,5 процента, у русских – 40,9 процента, с женатыми сыновьями у карелов – 27,3 процента, у русских – 11,3 процента (табл. 6). Среди карелов в 1665 году не было вдовьих семей. В ряде семей Матфей Никифоров отметил приемных малолетних детей – пасынков, пришедших «из Корелы» в начале 1660-х годов.
     
Данные о структуре семей «корельских выходцев» по материалам вытной-переписной Матфея Никифорова 1665 года сравнимы с приведенными И. А. Черняковой аналогичными показателями о семье карелов в Заонежских и Лопских погостах по переписным книгам 1667 года [18]. Здесь в каждой четвертой семье значились только главы семей, то есть в этой группе семей не было детей мужского пола. В Белозерье таких семей было немного более 6 процентов. Семьи с женатыми детьми, по подсчетам И. А. Черняковой, составляли всего лишь 3 процента, в то время как в Белозерье их было более 20 процентов [19]. Как видим, карельская семья на землях Кирилло-Белозерского монастыря была экономически более устойчивая, чем в Заонежье, так как, несомненно, наличие в семье женатых сыновей-работников являлось важным фактором экономической стабильности крестьянского хозяйства.
     
В деревнях Околомонастырья 13 карельских семей (60 человек обоего пола) перешли в разряд государственных крестьян. Как записал Матфей Никифоров, «в нынешнем, во 175-м году (1665 г.) ... отписался, зделья не делает и податей не платит...» [20]. Эти семьи переписаны, включая женщин. Как и в начале 1650-х годов, в 1665 году мужчин в карельских семьях было несколько больше, чем женщин (примерно в 1,3 раза). На 38 мужчин приходилось 30 женщин. Вероятно, это объясняется теми же причинами, что и в середине XVII века, то есть стремлением отца выдать дочерей замуж. В описании одного двора записано, что у хозяина две дочери-»невесты» (их возраст не указан) [21].
     
Следует отметить еще одну особенность учета «отписавшихся корелян». Во всех случаях даны сведения, в какой кирилловской деревне проживал глава семьи или его отец по переписным книгам 1646 года. В двух случаях «кореляне» уже записаны в писцовую книгу 1626 – 1627 годов (отец Матюшки Иванова из деревни Погорелое и Ивашко Григорьев из деревни Минеево, значившийся в писцовой книге в деревне Погорелое) [22]. Мне удалось найти имена этих крестьян в белозерской писцовой книге князя Н. Л. Шаховского и подьячего Максима Козлова 1626 – 1627 годов. Следовательно, на земли Кирилло-Белозерского монастыря «кореляне» переселялись уже в начале 1620-х-годов.
     
Сравнение имен крестьян по «выписи» из книг 1651 года, выданной Кирилло-Белозерскому монастырю, и по вытной-переписной книге Матфея Никифорова 1665 года показало, что монастырские власти давали в Приказ сведения не обо всех «корельских выходцах». Это и понятно, так как за прием каждой семьи монастырь платил значительную сумму в год. В грамоте Алексея Михайловича, выданной монастырю в 1661 году, она составила 40 рублей за семью. Вероятно, имелись в виду медные деньги [23].
     
В заключение отметим, что введение в научный оборот материалов монастырских фондов, в том числе Кирилло-Белозерского монастыря, открывает новые возможности для изучения «исхода» карелов «на Русь» в XVII веке.
     
ПРИМЕЧАНИЯ      
      1 О первом этапе переселения карелов в Россию см.: Жербин А. С. Переселение карел в Россию в XVII веке. Петрозаводск, 1956. С. 38 – 53; Чернякова И. А. Карелия на переломе эпох: Очерки социальной и аграрной истории XVII века. Петрозаводск, 1998. С. 246.
     
      2 Отдел рукописей Российской национальной библиотеки. Санкт-Петербургская духовная академия (далее – ОР РЫБ. ДА)- А 1/17. Л. 1815 об.
     
      3 Там же. Л. 1818.
     
      4 Там же. Л. 1818 об.
     
      5 Там же. Л. 1820 об.
     
      6 Там же.
     
      7 Сведения о численности населения белозерских вотчин Кирилло-Белозерского монастыря по переписной книге 1646 г. приведены по нашим подсчетам, см.: Аграрная история Северо-Запада России XVII века (население, землевладение, землепользование) / Отв. ред. А. Л. Шапиро. Л., 1989 (далее – АИСЗР. IV).
     
      8 Там же. С. 57. Табл. 38.
     
      9 ОР РНБ. ДА- А 11/41.
     
      10 Подробно о проведении переписи см.:Дмитриева 3. В. Вытная книга келаря Кирилло-Белозерского монастыря Матфея Никифорова 1665 года // Русь и южные славяне: Сборник статей к 100-летию со дня рождения В. А. Мошина (1894 – 1987). СПб., 1998. С. 371 – 378.
     
      11 О Матфее Никифорове см.: Дмитриева 3. В. Вытные и описные книги Кирилло-Белозерского монастыря XVI – XVII вв. СПб., 2003. С. 140 – 195.
     
      12 Чернякова И. А Указ. соч. С. 246.
     
      13 Вытные книги села Рукина Слободка с деревнями 1620 – 1660-х годов // Кириллов: Краеведческий альманах. Вып. II. Вологда, 1997. С. 258.
     
      14 Там же. С. 247, 254 – 259.
     
      15 Там же. С. 247, 255.
     
      16 Шапиро А Л., Дмитриева 3. В. Выть – единица обложения в Русском государстве XV – XVII вв. // Средневековая Русь: Сборник научных статей к 65-летию со дня рождения профессора Р. Г. Скрынникова. СПб., 1995. С. 123. Табл. 13.
     
      17 АИСЗР. IV. С. 177. Табл. 99. «Чернякова И. А. Указ. соч. С. 248 – 251.
     
      19 Там же. С. 251. Рис. 12.2.
     
      20 ОР РНБ. ДА. А 11/41. Л. 83 об.
     
      21 Там же. Л. 37 об., 86 об.
     
      22 ОР РНБ. ДА. А 1/16. Л. 60 об.
     
      23 ОР РНБ. ДА. А. 1/17. Л. 1820. Наиболее часто встречающееся соотношение серебряных и медных денег в конце 1650-х – начале 1660-х гг. было 1:10.
     
     
      Таблица 1
     
      ЧИСЛЕННОСТЬ «КОРЕЛЬСКИХ ВЫХОДЦЕВ» В ВОТЧИНАХ КИРИЛЛО-БЕЛОЗЕРСКОГО МОНАСТЫРЯ В СЕРЕДИНЕ XVII ВЕКА ПО ДАННЫМ ПУШКАРСКОГО ПРИКАЗА